Провидение Сэра Кристофера Рена - архитектора возрожденного Лондона

В жизни Кристофера Рена большую роль сыграло Провидение. Вряд ли бы он смог стать архитектором,  если бы не казнь короля Карла I — Кристофер должен был унаследовать место настоятеля собора в Виндзоре, которое занимал его дядя, Мэтью Рен, епископ Илийский. Однако нет худа без добра – реставрации монархии через 10 лет и личная благосклонность Карла II позволили Рену получить место королевского инспектора по строительным работам, хотя у него и не было специального строительного образования. Скорее, архитектура была для профессора что-то вроде хобби, которому он предавался со всем пылом своей души.

Немногим известен тот удивительный факт, что сэр Кристофер Рен был вовлечен в планы по перестройке собора Святого Павла еще до того, как разразился Великий Пожар. Работая над чертежами своего утопического Лондона, Кристофер Рен поместил в самом его центре собор Святого Павла, от которого лучами должны были расходиться улицы. Старый готический собор собирались перестраивать, и Рен должен был представить свой вариант проекта. За 6 дней до пожара на Пуддинг-лейн он представил проект собора, согласно которому вместо шпиля должен был быть купол, увенчанный продолговатым каменным ананасом более чем 60 футов высотой. Диковинный фрукт к тому времени только-только появился в Англии, и Рен был поражен его совершенной формой. «Ананасовый дизайн», как его стали впоследствии называть, отсутствует на дальнейших проектах перестройки собора (тем не менее, диковинным фруктам, хотя и выполненным в гораздо меньшем размере, все же нашлось место в архитектурном ансамбле собора: ими украшены колокольные башни).

Однако после Великого Пожара собор уже не пришлось перестраивать, его надо было строить заново. Провидение постаралось и расчистило дорогу для создания шедевра великому Рену. Спустя три года после пожара он был назначен королевским архитектором, однако строительство нового собора началось только в 1675 году и стало для Рена делом всей его жизни. Собор Святого Павла был первым новым собором Англии, построенным после реформации. Рен, вдохновленный архитектурными шедеврами Парижа, который он посетил в 1665 году, берет на себя смелость отступить от тех традиций, согласно которым английские церкви строились на протяжении веков.

Карл II даровал архитектору титул рыцаря еще до начала работ по возведению нового собора как знак особого доверия. Старый храм лежал в руинах, и Рен приказал разрушить остатки старых стен при помощи таранов и пороховых зарядов. Летом 1675 года был заложен первый камень нового храма: по просьбе сэра Кристофера один из рабочих наугад выбрал камень из груды щебня, оставшегося после расчистки строительной площадки. Камень оказался осколком старинного надгробия, на котором было выбито по-латыни: RESURGAM («Я восстану снова»).

Основной западный фасад собора из белого портлендского известняка с резными барельефом, изображающим обращение в веру святого Павла, обрамлен двумя башнями. В левой (северной) башне расположено двенадцать колоколов, в правой (южной) — часы и Большой Том — крупнейший колокол в Англии весом более 16 тонн, который звонит только по умершим членам королевской семьи, епископу лондонскому, декану собора Святого Павла и лорду-мэру Лондона (правда, при условии, что он умер на рабочем месте ). Рен предполагал, что часы будут и на северной башне, однако они так и не были установлены — вместо них на ней красуются лишь небольшие круглые отверстия. Купол собора, увенчанный крестом весом в 700 тонн, считается вторым в мире по величине после собора Святого Павла в Риме. Комитет, принимавший проект Рена, желал, чтобы собор доминировал над окружающими постройками — огромный, как Ноев ковчег, он должен был плыть над лондоном. И действительно, только купол собора вкупе с крестом весят больше, чем целый «Титаник». Однако, чем больше размер купола, тем солиднее и массивнее должно быть основание, и если снаружи такая постройка выглядит вполне гармоничной, то внутри обязательно чувствуется диспропорция. Рен, будучи ученым, гениально решил эту проблему: он возвел внутренний полукруглый кирпичный купол с отверстием диаметром 6 метров, через которое проникает свет из фонаря, заливая собор. Опорой для каменного фонаря весом в 800 тонн служит кирпичный конус, а над конусом по замыслу архитектора был возведен второй, внешний купол — деревянный каркас, покрытый свинцовыми листами. Ложный второй этаж собора был создан для того, чтобы замаскировать массивные контрфорсы, которые поддерживают стены нефа и купол.

Наверх ведут 365 ступеней — по количеству дней в году: все же Кристофер Рен был профессором астрономии. 259 ступенек — и вы попадаете на Галерею Шепота. Трюк с двумя куполами сделал возможной уникальную акустику: если приложить ухо к стене галереи, то, несмотря на 34 метра ширины, можно расслышать слова, сказанные шепотом с противоположной стороны. 378 ступеней, или 54метра, ведут на Каменную Галерею, а на высоте 85 метров, или 530 ступеней, расположена Золотая. Как награда за подъем — фантастический вид на Лондон. Удивительной красоты роспись купола на мотив жития святого Павла, выполненная сэром Джеймсом Торнхиллом. В северном трансепте собора – знаменитая авторская копия глубоко символичной картины Холмана Ханта «Свет Мира», оригинал которой хранится в Оксфорде, в колледже Кибл. На картине — Иисус Христос, стучащий в дверь человеческой души, в дверь, у которой нет ручки, которая заросла колючей ежевикой, и открыть ее можно только изнутри… Богато декорированный алтарь собора: круглые позолоченные мозаики в византийском стиле, изображающие птиц, рыб, зверей и растения. Резной корпус органа. Отделанный мрамором интерьер центрального нефа. Много воздуха и красок в отличие от традиционных готических соборов Британии. Строго, величественно и монументально. «Я строю на века» — так говорил Кристофер Рен.

Последний камень фонаря над куполом собора был уложен руками сына Рена, в присутствии своего отца, главного архитектора, тридцать пять лет спустя после начала строительства великого Феникса.

Строительство собора подходило к концу, когда вдруг обратили внимание на то, что внутри храма отсутствуют колонны, которые поддерживали бы огромных размеров свод. Рен приводил собственные точно выверенные расчеты, пытаясь убедить комиссию, что колонны не нужны и купол не рухнет на головы прихожан. Однако ученому не поверили и распорядились установить колонны, подпирающие купол и своды собора. Рен выполнил это требование, но лишь частично: возведенные по его проекту колонны не достигают потолка собора, между капителями и самим потолком остается свободное пространство, однако, осматривая собор снизу, увидеть это практически невозможно.

Провидение, которое расчистило сэру Кристоферу Рену путь к его шедевру, казалось, хранило собор и во время Второй мировой войны. Однажды ночью на собор упало 28 зажигательных бомб, но чудесным образом он все-таки избежал пожара. Нельзя не восхищаться отвагой духовенства и служителей собора, которые на протяжении военных лет охраняли его каждую ночь: хватали клещами зажигательные бомбы, бросали их в ведра с песком и заливали водой из насосов. Однажды ночью рядом с часовой башней упала бомба замедленного действия — ее обнаружили и отвезли в Хэкни- Марш, где и подорвали. После взрыва осталась воронка диаметром около 100 футов. Был случай, когда спущенный на парашюте фугас йпалс всего в нескольких футах от восточной стены. Однако страшный взрыв так и не прогремел — оказалось, что взрыватель вышел из строя. Воистину, на все воля Божья…

За три с лишним века своего существования собор был свидетелем и празднования юбилея королевы Виктории, и помпезных похорон адмирала Нельсона и герцога Веллингтона, и «свадьбы века» принца Чарльза и принцессы Дианы. Во время торжественной церемонии венчания колокола собора не подвели – прозвонили все положенные удары должным образом (в Британии до сих пор в ходу старинная легенда, согласно которой любой сбой в колокольном звоне во время венчания членов королевской семьи является дурным предзнаменованием). Ничто, казалось, не предвещало беды- на глазах у миллионов британцев, прильнувшим к экранам телевизоров (церемония венчания транслировалась на всю страну), разыгрывался первый блистательный акт сказки про золушку, ставшую супругой Принца. Сказки, которая по ходу повествования перетекла в драму, а затем и в трагедию — финал которой состоялся в злополучном парижском тоннеле.

Многое видел старинный собор за свой долгий век — неудивительно, что в нем обитает свое приведение, которое неоднократно видели церковные служители. Приведение обычно появляется в западной части собора в виде пожилого священника и периодически издает странные звуки, что-то вроде свиста на высоких нотах, не отличающегося музыкальностью и режущего слух. Интересно, что в том месте, где чаще всего можно повстречать фантомного церковнослужителя, была обнаружена секретная лестница.

Если Вестминстерское аббатство знаменито своим «уголком поэтов» — в нем похоронены многие гении литературы, то в соборе Святого Павла в основном находили свое последнее пристанище отважные воины, не раз спасавшие Отечество, и, как ни странно, художники. Среди них — Рейнолдс, Лоуренс, Лэндсир, Миллес и многие другие. Странное сочетание, не правда ли? Особенно когда оказываешься в южном трансепте: там, среди генералов и адмиралов при боевом оружии и в медалях стоит одинокий монумент художнику Тернеру в сюртуке с одной лишь трогательной кистью в руках.

Одним из самых знаменитых и известных среди обретших свой последний приют в соборе стал лорд Горацио Нельсон, подаривший Британии победу при Трафальгаре и, как античный герой, скончавшийся в мгновение своей победы. Имя адмирала было окружено легендами, слухами и домыслами еще при его жизни. Сейчас же великий адмирал покоится в роскошном черном мраморным саркофаге, первоначально предназначавшемся для кардинала Уолси, а также для Генриха VIII и его третьей жены Джейн Сеймур и пролежавшего в часовне Святого Георгия в Виндзоре несколько веков. У гроба с телом Нельсона, который покоится в недрах саркофага, тоже весьма странная исторя. За несколько лет до своей кончины Нельсон получил его в подарок от капитана Бена Хэллоуэлла — корабельный плотник выстругал его из грот-мачты французского фрегата «Ориент», который в битве на Ниле ходил под флагом адмирала де Брюэ. Нельсон не только не посчитал такой зловещий подарок дурным знаком, но и брал с собой в море, перевозя с одного корабля на другой. Чаще всего гроб стоял в каюте капитана, за его резным деревянным креслом. Вероятно, сам факт присутствия такого своеобразного подарка на корабле не внушал большого оптимизма команде, и, наконец, к облегчению большинства офицеров, Нельсон принял решение хранить мрачную реликвию в Лондоне. Говорят, что во время своего последнего отпуска, накануне Трафальгарской битвы, Нельсон приехал взглянуть на свой гроб и, обращаясь к сторожу, пророчески заметил, что та вещь, возможно, понадобится ему по возвращении.

Что же касается самого Кристофера Рена, то его надгробие в южном приделе крипты — простой камень с удивительно скромной эпитафией, сочиненной сыном знаменитого архитектора: «Se monumentum requires, circumspice» — «Читающий эти строки, если ты ищешь памятник — оглянись вокруг».